- Интенсивным дипломатическим отношениям между Анкарой и Москвой можно только позавидовать. А если ещё к этому приплюсовать договорённость сходить в рыбный ресторан, то это определённо может обеспокоить некоторые силы. Речь идет о тех силах, которые 24 ноября 2015 года пытались обострить отношения между Турцией и Россией. Вы
можете называть эти силы — НАТО или США. Это не имеет значения — ведь дорога ведет в одну и ту же дверь.
Здесь, несомненно, символически важным является «Стамбульское сообщение». Это сообщение имеет исторические корни. Особенно в контексте сотрудничества между Османской и царской Россией. В те времена создание Стамбульско-Московской оси была самым большим кошмаром западных стран. Нынче для них таким кошмаром является формирование оси Анкара-Москва.
Поэтому «Стамбульское сообщение» из Москвы в геополитическом плане будет намного влиятельнее. Так как формирующаяся ось Анкара-Москва является продолжением Стамбульско-Московской оси. В этой связи, нужно подчеркнуть решительное заявление Президента Российской Федерации Владимира Путина. Он сказал, что С-400 будет поставлен в 2019 году и взаимоотношения с Турцией углубятся и расширятся новым содержанием в рамках регионального и экономического измерений.
В рамках данного направления стороны продвигаются к новому Ункяр-Искелесийскому договору (если конечно не считать «План действий по развитию сотрудничества между Турецкой Республикой и Российской Федерацией в Евразии», который был подписан 16 ноября 2001 года). Ункяр-Искелесийский договор, подписанный в 1833 году, является основой сотрудничества между Турцией и Россией, хотя вся тяжесть договора легла на плечи Турции. Позже, то есть в 1838 году мы являемся свидетелями подписания Балта-Лиманского соглашения. Этим соглашением Великобритания стремилась заполнить пустоту, сложившуюся из-за недоверия между Стамбулом и Москвой, а также создать почву для сегодняшних турецко-западных проблем и противоречий.
Турция и Россия в очередной раз сотрудничают против вне регионального актора, который представляет угрозу для обоих государств на Ближнем Востоке. Хотя, на данный момент угроза исходить из Ближневосточной географии, источник угрозы все тот же, то есть США и Запад. Ясно одно – что в обозримом будущем угроза будет перемещаться через Иран (или мотивируя Иран) в Центральную и Южную Азию. Таким образом, сложившаяся ситуация снова на первый план выводит Анатолийскую географию.
Критические вопросы и проблемы между Анкарой и Москвой, которые ожидают ответа
Создание «Евразийской оси» между Турцией и Россией является неизбежным. Однако, сложно сказать на чем будет основываться эта ось, и как она будет развиваться в будущем. Так как на данном этапе эта ось через «Декларацию доброй воли» противостоит восприятию общих угроз, а также методов и инструментов, используемых противником.
Но все же, обе стороны стремятся свести к нулю кризисы, направленные на саботирование процесса сближения двух государств. Ярким примером этого является Идлибский вопрос, который в последние дни представляет собой важную тематику двусторонней интенсивной дипломатии. Ранее я уже писал свои выводы по Идлибскому вопросу в моем анализе под названием «Возможные кризисные моменты в турецко-российских отношениях». В этом анализе основные кризисные моменты были перечислены следующим образом:
— определение сферы влияния в процессе «Новой Сирии»;
— поиски Россией усиления влияния в курдских регионах Сирии, и на этой основе через Северную Сирию всевозможные угрозы, а также нежелательные последствия для безопасности Турции;
— возможность поддержки Россией Асада-Иранский союза в Сирии;
— иранский кризис и политика Турции в отношении этого кризиса;
К вышеперечисленным кризисам включительно можно добавить следующий вывод: Россия осознает, что ей попалась в руку важная возможность, которая воплотит историческую и географическую амбицию страны. Поэтому она преследует прагматичную политику. Это ярко видно, например, в Сирийском вопросе. Только вчера она придерживалась линии сотрудничества в этом вопросе, а уже сегодня тянет дело вниз. Особенно, события, связанные с Идлибским вопросом, указывают на то, что в обозримом будущем этот вопрос может стать серьезным испытанием для турецко-российских отношений.
И, что мы имеем на сегодняшний день: В отношениях Турции и России есть некоторая тревога и настороженность, которым они должны уделять пристальное внимание именно так, как они реагируют на требования США. Тревоги связаны в первую очередь с поддержанием нынешнего двустороннего сотрудничества, а также с вопросом продвижения этого сотрудничества в новую ступень. Эти темы имеют как конъюнктурное, так и историческое измерение.
В частности, с точки зрения обеих сторон, из двух понятий «общая география» и «историческое наследие» на первый план выходит историческое измерение. Соответственно, историческое измерение приводит к недоверию в отношениях. Пока стороны не преодолеют недоверие друг к другу, трудно ожидать продвижения на новую ступень.
Россия лицом к лицу со вторым Алеппским испытанием
Здесь, без сомнения, влияние других акторов на Турцию и Россию не может быть проигнорировано. Следовательно, речь идет о прогнозах будущих сценариев, которые все еще находится под скрытым влиянием третьих акторов. В связи с этим, отношения катятся в яму неопределенности.
Примером неопределенности можно назвать Идлибский вопрос. Министр иностранных дел России Сергей Лавров заявляет что тема, связанная с Идлибским вопросом, будет остро обсуждаться между лидерами Ирана, Турции и России на Тегеранском саммите, который является третьим этапом Астанинского переговорного процесса. Министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу вынужден был сказать, что защита зон деэскалации важна с точки зрения гуманности и борьбы с терроризмом.
На самом деле, с точки зрения обоих акторов источником этой проблемы может являться Иран. Настороженность Ирана также саботирует поиски Евразийской оси, поэтому в Тегеране крайне важно, чтобы Иран не похоронил Астанинский переговорный процесс в Идлибскую яму.
Насколько повлияет завещание Петра на результаты саммита в Тегеране?
Конечно, позиция России на Тегеранском саммите будет играть важную роль с точки зрения формирование будущей Евразийской оси, потому что, как упоминалось выше, недоверие в прошлом и историческая память все еще не забыты. В конце концов, интересно получить ответы на эти два вопроса: Какое место завещание Великого Петра занимает в турецко-русских отношениях? А также насколько само завещание, связанное с Ираном, повлияет на саммит в Тегеране?
Поскольку события показывают, что до сегодняшнего дня Москва рассматривала Турцию как часть, а не как партнера Евразийской оси. Она, способствуя углублению кризиса между Турцией и Западом, рассматривала возможность привлечения Турции в свою сторону в одностороннем формате. Она также до последней минуты расценивало Анкару в виде «центра вето», которая бы предотвращало всевозможные операции Запада против России.
Предположительно, по мнению России, США оказывает давление на Турцию из-за Ирана, Астанинского процесса и Евразийской оси. Вдобавок она в поисках построения защитного щита совместно с Турцией. В период холодной войны, американцы, исходя из своих интересов, называли такой же щит как «Восточный форпост». Южный форпост России/Евразийского блока или восточный форпост США/НАТО, что это изменит для Турции?
Поэтому Турции для защиты национальных интересов, возможно, нужно обращать больше внимания к фактору баланса сил, историческому наследию и правильности рационального выбора.
