После начала второй эры талибов в Афганистане Иран поддерживал дипломатические процессы по решению афганского вопроса, участвовал в различных конференциях и развивал отношения де-факто с талибами. Несмотря на требование Ирана о создании инклюзивного правительства в Афганистане, также наблюдалось, что Афганистан передал свое посольство в Тегеране талибам. Во всех этих процессах можно утверждать, что приоритетом тегеранской администрации было предотвращение возвращения Соединенных Штатов Америки (США) в Афганистан и ограничение деятельности такфиристских террористических организаций, а в особенности террористической организации «Государство Ирак и аш-Шам» («ИГИЛ»). Тем не менее, нельзя сказать, что отношения между Талибаном и Ираном не являются мирными. В частности, видно, что проблема воды, одна из традиционных проблем между Афганистаном и Ираном, продолжается. Хотя использование воды рек Гильменд и Херирод время от времени сталкивает стороны лицом к лицу, спор о совместном использовании реки Гильменд выходит здесь на первый план.
Собственно говоря, четвертая встреча формата «Соседи Афганистана» состоялась в Узбекистане 13 апреля 2023 года. Позиция Ирана на этой встрече очень важна, поскольку она ясно показывает, что администрация Тегерана продолжает придерживаться своих ожиданий и требований по водной проблеме и, таким образом, имеет представление о будущем отношений между Тегераном и Кабулом.
В этом смысле заявления, сделанные 17 апреля 2023 года министром иностранных дел Ирана Хоссейном Амиром Абдоллахианом, который присутствовал на вышеупомянутой встрече и вернулся в Тегеран после саммита, также весьма примечательны. Министр иностранных дел Ирана заявил, что они обсуждали водный вопрос с министром иностранных дел Талибана Амир Ханом Муттаки и что Иран четко выразил свои претензии относительно реки Гильменд. Более того, Абдуллахиян также поделился своим мнением по этому вопросу на своем личном аккаунте в социальной сети Twitter.[1] Поэтому между сторонами ведется дипломатия по поводу реки Гильменд, однако достичь решения не удается. Это указывает на то, что в ближайшие периоды может возникнуть определенная напряженность.
Напомним, что в январе 2023 года вице-президент Ирана Мохаммад Мухбир во время своего визита в иранскую провинцию Систан-Балучистан заявил, что самой большой проблемой местного населения является проблема воды и в этом контексте засуха и экологические проблемы, и сказал, что его страна сделает все необходимое для защиты своих прав на реку Гильменд.[2]
Как можно понять, река Гильменд является основной причиной водного спора между Ираном и Афганистаном. На самом деле, между сторонами существует соглашение о распределении воды. Несмотря на соглашение 1972 года, Иран требует гораздо больше, чем предусмотрено данным соглашением. Фактически, тегеранская администрация превратила отсутствие полномочий в период американской оккупации в возможность и использовала воду выше установленного режима. Другими словами, Иран нарушил соглашение 1972 года.
С другой стороны, общая тенденция лиц, принимающих решения в Кабуле, заключается в том, что Иран должен получать даже меньше воды, чем ему положено, и даже полностью перекрыть водный поток, пока появляются возможности и хватает энергии. Конечно, это является нарушением того же соглашения. Например, в первый период правления талибов администрация Талибана не допускала никакого водотока в Иран. В период оккупации афганские руководители использовали этот вопрос в качестве разменной монеты, выдвигая формулу «вода против нефти», и пытались получить выгоду, выдвигая водный козырь в удовлетворении энергетических потребностей Афганистана. Более того, в период оккупации Афганистан стремился строить плотины таким образом, чтобы нарушить существующий водный режим. Во второй период правления талибов, хотя талибы время от времени предоставляли Ирану водные потоки, спор по этому вопросу продолжался. По сути, администрация талибов также стремится продолжить строительство плотин, начатое в периоды правления Хамида Карзая и Ашрафа Гани. Это приводит к возникновению ситуации, противоречащей интересам и ожиданиям Ирана.
С другой стороны, самой важной проблемой талибов на данном этапе является проблема международной легитимности, другими словами, проблема получения официального признания. Поэтому для талибов не будет удивительным развитие дискурса, который можно выразить как «вода против признания». Иран, с другой стороны, не выступает за признание администрации Талибана в нынешней ситуации. На самом деле, нет никаких признаков того, что Тегеран примет такое решение. Напротив, Тегеран выступает за коллективную позицию в регионе. Это также является причиной участия иранских официальных лиц в этих конференциях.
В заключение следует отметить, что водный вопрос, который является исторической проблемой между Ираном и Афганистаном, в ближайшем будущем не будет решен. В течение второго периода правления талибов не было никаких конкретных подвижек в этом деле. Однако тот факт, что иранские официальные лица время от времени делают заявления, напоминающие о правах администрации Тегерана в отношении реки Гильменд, может быть истолкован как предвестник усиления водной напряженности между сторонами.
[1] “Iran Reiterates Claim on Shared Water Resources with Afghanistan”, Middle East Monitor, https://www.middleeastmonitor.com/20230417-iran-reiterates-claim-on-shared-water-resources-with-afghanistan/, (Дата обращения: 19.04.2023).
[2] “ایران: مسئله حقآبه هیرمند از طریق مجامع بین المللی پیگیری می شود”, Sputnik.af, https://shorturl.at/svEW1, (Дата обращения: 19.04.2023).
