Процесс полного членства Турции в Европейском союзе (ЕС) продолжается более полувека как переговорный и адаптационный путь. Принятие статуса кандидата на саммите в Хельсинки в 1999 году и начало переговоров о полном членстве в 2005 году считаются важными вехами этого процесса. Однако прошедшие годы показали, что процесс превратился не столько в технический и юридический вопрос адаптации, сколько в политическую дискуссию со стороны Европы. Многократно отмечалось, что концепция «привилегированного партнёрства», разработанная в период Меркель и Саркози, сохраняет свою актуальность. Действительно, лица, принимающие решения в ЕС, время от времени заявляли, что Турция не может быть полноправным членом Союза из-за её численности населения, политического устройства и культурной идентичности. Поэтому по состоянию на 2025 год дискуссии о привилегированном партнёрстве в отношениях Турция–ЕС значительно усилились.
Критической точкой в отношениях Турции с ЕС стал саммит в Хельсинки в 1999 году. Получение Турцией статуса страны-кандидата на этом саммите рассматривалось как ключевой момент для начала работы по гармонизации с acquis communautaire. Переговоры о полном членстве, начавшиеся в 2005 году, вывели отношения ЕС и Турции на новый этап. Однако ход этого процесса был приостановлен и изменён под влиянием позиций канцлера Германии Ангелы Меркель и президента Франции Николя Саркози.
Термин «привилегированное партнёрство» впервые был озвучен в апреле 2000 года бывшим президентом Франции Валери Жискар д’Эстеном.[i] Оно представляет собой предложенную модель ограниченного сотрудничества между ЕС и Турцией вместо полного членства. Эта модель предусматривает тесные экономические, торговые и политические отношения без предоставления Турции права участия в процессах принятия решений в институтах ЕС и других прав и обязанностей, которые подразумевает членство.[ii]
Подход, отстаиваемый Меркель и Саркози, ставил целью сохранить интеграцию Турции с ЕС на определённом уровне, но предлагал альтернативу полному членству, аргументируя это культурными и политическими различиями. Это предложение в начале 2000-х годов Турцией было признано недостаточным и интерпретировалось как политизация переговоров, отход от их технического характера. С 2018 года переговоры о полном членстве Турции полностью заморожены.[iii] Тем не менее, благодаря своей роли в миграционном кризисе, в энергетических транзитных маршрутах и в вопросах региональной безопасности, Турция по-прежнему рассматривается ЕС как незаменимый актор. Брюссель воспринимает сохранение тесного сотрудничества с Анкарой в функциональных областях как стратегическую необходимость.
Неохота ЕС предоставить Турции полное членство во многом связана с демографическими факторами. С учётом численности населения Турции прогнозировалось, что после её вступления она станет страной с наибольшим количеством мест в Европейском парламенте. Это могло бы нарушить существующий баланс сил, превысив вес таких ключевых игроков, как Германия и Франция. Поэтому демографический потенциал Турции рассматривался как барьер для процесса членства. Политические несоответствия между Турцией и ЕС также считались серьёзным препятствием. В докладах Еврокомиссии неоднократно подчёркивались недостатки в области свободы слова, независимости судебной системы и верховенства права. Кроме того, кипрский вопрос и реализуемая Турцией стратегия «Голубая Родина» в Восточном Средиземноморье осложняли членство. Членство Южного Кипра в ЕС стало постоянным препятствием для Турции. Особенно споры по поводу континентального шельфа в Восточном Средиземноморье способствовали осторожному и дистанцированному характеру отношений Турции и ЕС.
Тем не менее ЕС продолжает стратегическое сотрудничество с Турцией без её полноправного членства. Таможенный союз остаётся механизмом интеграции Турции в европейскую экономику. Турция — единственная страна, которая имеет доступ к внутреннему рынку ЕС без тарифов и квот, не являясь его членом. ЕС, в свою очередь, пользуется крупным потребительским рынком и производственным потенциалом Турции. Помимо Таможенного союза, соглашение по миграции, подписанное в 2016 году, закрепило за Турцией функцию контроля миграционного потока в ЕС. Соглашения о реадмиссии и подобные инструменты сделали Турцию важнейшим союзником ЕС в управлении миграционным кризисом. Наконец, с точки зрения энергетических транзитных маршрутов Турция находится в центре стратегического Зангезурского коридора, соединяющего Ближний Восток и Каспийский регион с Европой. Таким образом, в вопросах энергетической безопасности у ЕС и Турции существует явное союзничество. Следовательно, план «привилегированного партнёрства» Меркель и Саркози, пусть и не упоминаемый официально, в иной форме сохраняет свою актуальность.
Если взглянуть в будущее отношений Турция–ЕС, то становится очевидно, что приоритет отдаётся углублению сотрудничества в конкретных областях, а не цели полного членства. Роль Турции в НАТО и соглашение по миграции 2016 года показывают её ключевое значение в архитектуре безопасности Европы, которое в будущем только возрастёт. Партнёрство Турции с Западом, несмотря на разногласия, будет продолжаться на основе военного союза и управления миграцией. Важная роль Турции на Балканах, на Ближнем Востоке и на Кавказе совпадает со стратегическими интересами ЕС и делает необходимым продолжение сотрудничества в регионе. При этом в повестке дня ЕС по расширению приоритет отдаётся странам Западных Балкан и Украине. Поэтому будущее отношений Турция–ЕС, вероятно, будет формироваться в рамках институционализированной модели привилегированного партнёрства. Это можно рассматривать как новый тип союзничества, возникший на пересечении стратегических расчётов Брюсселя и геополитического значения Анкары. Такое стратегическое партнёрство сделало Турцию важной и функциональной частью ЕС без её формального членства.
[i] Küçük, B. (2011). “Europe and the Other Turkey: Fantasies of Identity in the Enlargement Europe”. Eurosphere Working Paper Series, S. 34: 89-115
[ii] “European Union-Turkey: from an illusory membership to a ‘Privileged Partnership’”, Foundation for Strategic Research (Robert Schuman Foundation), European Issues No. 437, Pierre Mirel, June 2017, https://www.robert-schuman.eu/en/european-issues/0437-european-union-turkey-from-an-illusory-membership-to-a-privileged-partnership, (дата обращения: 28.08.2025).
[iii] “Avrupa Parlamentosu: ‘Türkiye’nin AB üyelik süreci askıda, 2018’den bu yana ilerleme yok’”, Euronews, 7 Mayıs 2025, https://tr.euronews.com/my-europe/2025/05/07/avrupa-parlamentosu-turkiyenin-ab-uyelik-sureci-askida-2018den-bu-yana-ilerleme-yok, (дата обращения: 21.08.2025).
