К 2025 году, когда Куба будет переживать углубляющийся экономический кризис, ужесточение санкций Соединенных Штатов и сокращение источников иностранных доходов, администрация попытается выстоять против этого давления как путем усиления идеологической мобилизации внутри страны, так и путем поиска альтернатив во внешней политике. Празднование Дня труда и солидарности 1 мая и поворот в сторону Китая в сфере туризма можно считать двумя последними отражениями этих усилий. Оба события, хотя и кажутся относящимися к разным областям, на самом деле свидетельствуют о том, что Куба разрабатывает многогранные стратегии противостояния многоплановому кризису. Демонстрация политического единства и экономическая открытость стали частью усилий кубинской администрации по созданию идеологической и прагматической легитимности.
1 мая 2025 года сотни тысяч кубинцев, собравшихся на площади Революции в Гаване, не только отметили праздник трудящихся, но и приняли участие в акте «революционного переутверждения», сформулированном руководством страны.[1] Личное участие в марше Рауля Кастро и Мигеля Диас-Канеля показало, что акция имела не только символическое, но и стратегическое значение для государства с точки зрения политической легитимности.[2] Тот факт, что по призыву Диаса-Канеля люди вышли на площади, несмотря на сложные экономические условия, свидетельствовал о том, что идеологическое влияние государства на народ все еще было сильным.
В этом процессе отношение США позиционировалось кубинским правительством как главная угроза. Новые санкции администрации Трампа, которые еще больше ужесточают торговое эмбарго, существующее уже несколько десятилетий, в глазах администрации определяются как «империалистическая агрессия».[3] Заявления госсекретаря США Марко Рубио о неизбежности смены режима на Кубе и обвинения главы американской миссии в Гаване в «подрывной деятельности» свидетельствуют об эскалации напряженности не только на экономическом, но и на идеологическом и дипломатическом уровне.[4] По этой причине марш 1 мая был представлен не только как праздник, но и как восстановление связи народа с системой и массовое подтверждение «антиимпериалистической» позиции.
В этом контексте кубинское правительство строит внутриполитическую мобилизацию и внешнеполитические открытия как «взаимодополняющие стратегии». Призывы к социальной солидарности направлены не только на объединение населения, но и на создание образа устойчивости перед внешним миром. Эта стратегия является частью стремления режима укрепить свою легитимность не только внутри страны, но и на международном уровне. Таким образом, между идеологическими символами и экономической экспансией возникает интегрированная линия сопротивления.
Одним из наиболее очевидных проявлений узкого места в экономике Кубы в 2025 году является сектор туризма. В первом квартале этого года число иностранных туристов в стране сократилось на 30 %, что серьезно подкосило валютные доходы. В ответ на такое развитие событий администрация Кубы обратилась к Китаю, чтобы компенсировать спад на традиционных рынках Канады, России, Италии и Испании. Тот факт, что в 2024 году число китайских туристов увеличилось на 50 процентов, послужил тому, что администрация Гаваны стала придавать этой стране особое значение.[5]
Туристическая политика в отношении Китая не ограничивается ожиданием численного роста. Китай позиционируется как стратегический экономический и дипломатический партнер Кубы. Посвящение Туристической ярмарки 2025 года Китаю показывает, что эти отношения носят не только экономический, но и символический и геополитический характер. Такие события, как безвизовый режим для граждан Китая на Кубе и запуск прямых рейсов авиакомпании Air China, являются конкретными результатами этого стратегического сближения. Куба стремится привлечь Китай не только как туриста, но и как потенциального инвестора и технологического партнера.
Кубинское правительство пытается использовать экономическое и политическое давление со стороны США в качестве объединяющего, а не изолирующего инструмента. И митинг 1 мая, и туристическая ярмарка, хотя и адресованы разным аудиториям, несут один и тот же основной посыл: Куба продолжает идти своим путем, несмотря на блокаду и санкции. На идеологическом уровне это выражается в «защите революции», а на экономическом — в «прогрессе за счет иностранных инвестиций и партнерства».
Этот двойной подход показывает, что режим сочетает идеологическую мобилизацию с экономической рациональностью, чтобы преодолеть внутренний кризис легитимности. В то время как население призывают принять наследие революции, внешнему миру, особенно Китаю, внушается, что Куба — инвестиционно привлекательный партнер. Эта стратегия также призвана доказать, что государство — это не только структура, защищающая наследие прошлого, но и актор, пытающийся формировать будущее.
Хотя поворот Кубы в сторону Китая в период кризиса весьма примечателен, традиционные левые альянсы в регионе по-прежнему важны. Хотя отношения с такими странами, как Венесуэла, Никарагуа и Боливия, продолжаются на основе идеологического партнерства, в нынешних условиях это сотрудничество переросло в более взаимовыгодную структуру. Постреволюционная роль Кубы как «лидера латиноамериканских левых» сегодня заслуживает внимания как модель страны, справляющейся с кризисом. Устойчивость режима, механизмы цензуры, мобилизация общественности и дипломатические сети, созданные совместно с альтернативными партнерами, служат примером для других администраций в регионе.
Кризисные условия, в которых Куба окажется в 2025 году, можно рассматривать не только как экономический или дипломатический спад, но и как многоуровневый вызов, который пересматривает устойчивость режима. Реакция государства на этот процесс основана на смешанных стратегиях, сочетающих идеологическую мобилизацию с внешнеэкономическим партнерством. В то время как марши 1 мая представляют собой стремление режима воспроизвести народную поддержку на символическом уровне, туристические и инвестиционные отношения с Китаем можно рассматривать как попытку создать передышку перед внешним экономическим давлением. Кроме того, цифровая цензура, растущая волна миграции и изменившиеся отношения с региональными левыми альянсами показывают, что Куба использует многогранные инструменты для сохранения режима. В этих рамках Кубу можно рассматривать не только как государство, борющееся за выживание, но и как политическую лабораторию, способную реконструировать кризисы.
[1] Fernandez, Alien. “Cuba Stages May Day Rallies as Tensions Mount with US”, Reuters, https://www.reuters.com/world/americas/cuba-stages-may-day-rallies-tensions-mount-with-us-2025-05-01/, (Дата Обращения: 03.05.2025).
[2] Так же.
[3] Так же.
[4] Так же.
[5] Acosta, Nelson. “Cuba Pins Hopes on China to Help Save Sputtering Tourism Industry.” Reuters, https://www.reuters.com/world/china/cuba-pins-hopes-china-help-save-sputtering-tourism-industry-2025-04-30/, (Дата Обращения: 03.05.2025).
