Заявление Дональда Трампа, сделанное им перед началом азиатского турне — о том, что он «рассчитывает на помощь Китая в вопросе России», — вызвало широкий резонанс в мировой политике.[i] Эти слова Трампа дали понять не только возможные контуры будущего развития российско-украинского конфликта, но и обозначили намёки на перераспределение глобального баланса сил. Такой шаг президента Соединённых Штатов Америки свидетельствует о том, что Вашингтон в определённой степени отходит от традиционной односторонней дипломатии, переходя к поиску многосторонних решений. Особенно примечателен тот факт, что роль посредника в этом процессе может взять на себя Китай — глобальный актор, чьё участие обладает потенциалом открыть новую страницу в международных отношениях.
Подход администрации Трампа к войне в Украине приобрёл более прагматичный характер по сравнению с предыдущими периодами. Стремление США избегать прямого военного вмешательства, выстраивая баланс посредством дипломатического давления и экономических санкций, стало наиболее наглядным проявлением этого прагматизма. Однако события последних месяцев на линии фронта поставили под сомнение обещания Трампа о «быстром урегулировании». Ни переговоры с Россией не принесли ощутимых результатов, ни поддержка, оказываемая Украине, не смогла радикально изменить ситуацию на поле боя. На этом фоне обращение Трампа к Китаю было воспринято как новая попытка дипломатического маневра и тест многостороннего подхода к конфликту.
Высказывание Трампа о том, что «Си Цзиньпин может оказать серьёзное влияние на Путина», свидетельствует о признании Соединёнными Штатами новой геополитической роли Китая.[ii] За последние годы Пекин выстроил с Москвой отношения «безграничной дружбы», развивая тесное сотрудничество в сферах энергетики, обороны и технологий. Тем не менее китайское руководство избегало позиции прямого сторонника войны, выстраивая свою дипломатическую риторику вокруг идеи «сохранения мира». Такая позиция стала выражением стратегии Китая, направленной на формирование для себя нейтрального пространства в архитектуре глобальной безопасности и закрепление имиджа ответственного, но независимого международного актора.
С точки зрения Китая, война в Украине представляет собой вопрос, требующий крайне осторожного управления как с экономической, так и со стратегической точки зрения. Пекин сумел укрепить торговые связи с Россией, не подвергаясь прямому воздействию западных санкций. Поставки российской нефти и природного газа создали для Китая значительные возможности в сфере энергетической безопасности. Одновременно этот торговый обмен ослабил усилия западных стран, направленные на изоляцию России от мировой экономики. Призыв Трампа «пусть Китай поможет» фактически стал косвенным признанием того, насколько решающим актором Пекин превратился в определении хода текущего конфликта.[iii]
Потенциал Китая внести вклад в мирное урегулирование конфликта обусловлен не только его экономической мощью, но и возросшим дипломатическим авторитетом. Под руководством Си Цзиньпина Пекин в последние годы проявил себя как активный посредник, особенно на Ближнем Востоке — например, в процессе сближения между Саудовской Аравией и Ираном. Идея применения аналогичной формулы урегулирования к российско-украинскому кризису получила отклик в международном сообществе. Посреднические инициативы Китая, направленные на снижение напряжённости, укрепили его репутацию ответственного защитника глобального мира. Именно поэтому ожидания Трампа в отношении Пекина обрели не только политическое, но и моральное измерение легитимности.
Решение администрации Трампа в течение той же недели ввести санкции против двух крупнейших нефтяных компаний России показало, что Соединённые Штаты по-прежнему прибегают к инструментам жёсткой силы. Однако остаётся неопределённым, насколько эффективными окажутся эти меры в долгосрочной перспективе. Заявление Кремля о том, что «Россия выработала иммунитет к санкциям», продемонстрировало адаптацию Москвы к западному давлению и развитие ею альтернативных экономических сетей.[iv] В авангарде этих сетей находится Китай. Благодаря устойчивому спросу Пекина на российские энергоресурсы экономика России получила частичную передышку. Таким образом, экономическое давление США не привело к ожидаемым результатам и лишь подчеркнуло изменение баланса экономических связей на глобальном уровне.
Пытаясь с одной стороны ослабить Россию с помощью санкций, а с другой — обратиться к Китаю с просьбой о посредничестве, Трамп создал внешнеполитическую картину, полную противоречий. Однако это противоречие было воспринято как отражение присущей трамповской дипломатии гибкости. Трамп последовательно использует в международных отношениях стратегию «жёсткого торга», рассматривая давление и уступки как взаимодополняющие инструменты. В этом контексте его обращение к Китаю стало проявлением тактической адаптивности и прагматизма, характерных для его подхода к глобальной политике.
Подход Си Цзиньпина отличается от стратегии Трампа большей системностью и долгосрочной перспективой. Китай исходит из убеждения, что глобальная стабильность напрямую связана с его собственной моделью развития. Устойчивость масштабных инициатив, таких как «Пояс и путь», во многом зависит от снижения уровня международных конфликтов. По этой причине Пекин рассматривает затягивание войны в Украине как фактор, противоречащий его интересам. Си Цзиньпин, выстраивая диалог как с Владимиром Путиным, так и с другими региональными лидерами, стремится сформировать «многополярную архитектуру мира». Эта архитектура нацелена на создание более инклюзивной международной системы, выходящей за рамки западноцентричного порядка и отражающей принципы взаимозависимости и равновесия.
Дипломатический стиль Китая основан не на санкциях и угрозах, а на акценте взаимного уважения и экономического сотрудничества. Такой подход особенно положительно воспринимается развивающимися странами. Высказывание Трампа «Си может решить этот вопрос» фактически стало признанием авторитета и эффективности китайской дипломатии на международной арене.
Отношения между Россией и Китаем развиваются не на идеологической, а на стратегической основе. В условиях давления со стороны Запада обе страны выстроили взаимную поддержку, сформировав систему взаимозависимости. В этом контексте поддержка Пекином Москвы продиктована не только политической солидарностью, но и экономической необходимостью. Российский экспорт энергоресурсов стал для Китая незаменимым источником, в то время как Китай превратился для России в надёжный и устойчивый рынок сбыта. Такая взаимная выгода ещё больше укрепила союз между двумя государствами. При этом Китай никогда полностью не одобрял военную политику России. Пекин последовательно придерживается линии нейтралитета, избегая прямого вовлечения в конфликт. Подобная политика баланса демонстрирует высокий уровень дипломатического мастерства Китая.
Для Украины ситуация стала ещё более сложной. Отказ США передать ракеты Tomahawk и нежелание Европейского союза разблокировать замороженные российские активы поставили киевское руководство в трудное положение. Призыв Владимира Зеленского — «ни одна страна не должна оставаться в одиночестве перед таким злом» — фактически обозначил пределы западной поддержки.[v] В этих условиях возможное подключение Китая открывает для Киева неожиданное окно возможностей. Пекин, выступая в роли нейтрального посредника, сумел завоевать доверие как Москвы, так и Киева. Эта атмосфера доверия может в перспективе способствовать возобновлению переговорного процесса и снижению уровня конфронтации.
Обращение Трампа к Китаю за помощью стало предвестником новой парадигмы в международных отношениях. Теперь глобальные кризисы формируются не только под влиянием западного альянса, но и при активном участии азиатских центров силы. Конструктивный подход Китая к поддержанию мира способствовал формированию в международном сообществе образа ответственного и зрелого лидера. Пекинское руководство сумело мастерски выстроить баланс между экономическим развитием и дипломатическим авторитетом, превратив стабильность и сотрудничество в ключевые элементы своей глобальной стратегии.
Высказывания Трампа, возможно даже непреднамеренно, сделали новую роль Китая в мировой политике более заметной. Благодаря рациональной, выверенной и долгосрочной стратегии Си Цзиньпина Китай превратился в ключевой «элемент равновесия» в глобальной системе. В этом процессе Пекин стал восприниматься не только как супердержава, но и как «тихий архитектор» международного мира — держава, способная сочетать силу с умеренностью и стратегическим терпением. Таким образом, обращение Трампа к Китаю стало историческим рубежом, символизирующим начало новой эпохи в мировой дипломатии.
[i] Wertheimer, Tiffany. “Trump Hopes China Will Help Push Russia Towards Ukraine Peace Talks”, BBC News, www.bbc.com/news/articles/cn51yk9vgrko, (Дата Доступа: 26.10.2025).
[ii] Там же.
[iii]Там же.
[iv] Там же.
[v] Там же.
