В мае 2024 года главный прокурор Международного уголовного суда (МУС) Карим Хан подал ходатайство об ордере на арест премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху за военные преступления и преступления против человечности. Это решение было воспринято международным сообществом как исторический поворотный момент. Однако неопределенность в отношении его исполнения привлекла внимание к ограниченности структурных и политических рычагов воздействия МУС. Особенно вызывает сомнения девиз «всеобщей справедливости» Суда, если его решения, касающиеся поддерживаемых Западом лидеров, не могут быть реализованы на практике. Этот анализ направлен на рассмотрение неисполнения ордера на арест Нетаньяху в контексте институциональной слабости МУС, риска политической инструментализации и восприятия двойных стандартов, ставя под вопрос легитимность учреждения.
Структурные проблемы и исполнительная власть МУС
Юрисдикция МУС была определена Римским статутом 1998 года. Согласно этому документу, Суд обладает прямой юрисдикцией только в отношении государств-участников статута. У МУС нет собственных силовых или исполнительных органов, поэтому исполнение ордеров полностью зависит от добровольного сотрудничества государств.[1]
Римский статут предусматривает два основных механизма, позволяющих МУС осуществлять юрисдикцию в отношении государств, не являющихся его участниками. Первый, добровольное предоставление юрисдикции самим государством. Второй, направление дела Советом Безопасности ООН. Однако последний вариант используется крайне редко из-за права вето постоянных членов Совбеза, как это было в исключительных случаях Судана (2005) и Ливии (2011).[2]
В отношении Израиля ситуация еще сложнее. Израиль не является участником Римского статута, и МУС не обладает прямой юрисдикцией. Однако в 2015 году Палестина присоединилась к Суду, что позволило МУС косвенно получить юрисдикцию в отношении преступлений, совершённых на палестинской территории.[3]
Правовые и этические аспекты ордера на арест Нетаньяху
Ордер на арест Нетаньяху, затребованный прокурором Каримом Ханом, основан на израильских военных операциях в секторе Газа в 2023–2024 годах. Удары по густонаселённым районам, атаки на больницы, школы и гуманитарные конвои квалифицируются как военные преступления и преступления против человечности. Кроме того, блокада Газы, лишающая гражданское население доступа к пище, медикаментам и воде, рассматривается как нарушение международного гуманитарного права.[4]
Юридическая ответственность Нетаньяху связывается как с его прямыми приказами, так и с его позицией в цепочке командования, из-за которой он не предотвратил и не остановил данные преступления. В практике МУС высокопоставленные государственные деятели несут особую ответственность за «осведомлённость» и «обязанность предотвращения».[5] Израиль и его союзники утверждают, что государство действовало в рамках «права на самооборону», однако прокурор МУС отметил, что непропорциональное применение силы против мирного населения не может быть признано законным в рамках международного права.[6]
Критика выборочной справедливости МУС
Решения МУС вызывают активные политические дебаты. В частности, критике подвергается тот факт, что Суд в основном действовал против африканских государств, что подрывает его образ как института всеобщей справедливости. Ордер на арест президента Судана Омара аль-Башира в 2009 году остался неисполненным, так как многие африканские страны продолжили принимать его официально. Аналогично, дело против президента Кении Ухуру Кеньятты в 2010 году было закрыто из-за недостатка доказательств и отказа свидетелей.[7]
Ордер на арест президента России Владимира Путина в 2023 году за военные преступления в Украине был встречен с одобрением на Западе. Германия, Великобритания и другие страны открыто его поддержали. Однако когда год спустя был подан ордер против Нетаньяху, те же страны — особенно США и некоторые члены ЕС — подвергли сомнению легитимность решения, усилив политическое давление на Суд. Это указывает на то, что важнее становится «против кого» вынесено решение, а не его содержание.
Принцип юридического равенства, закреплённый в Уставе МУС, подрывается фактической безнаказанностью сильных государств и союзников Запада. Претензии Суда на независимость и универсальность оказываются под угрозой.[8] Даже в ЕС присутствует восприятие двойных стандартов: Германия отстаивает ордер как требование международного права, а Франция и Италия по политическим соображениям сохраняют молчание. США, не являясь участником Римского статута, признают Суд лишь тогда, когда это соответствует их стратегическим интересам.[9]
Заключение
Ордер на арест Нетаньяху стал испытанием легитимности МУС. Хотя юрисдикция по военным преступлениям и преступлениям против человечности является необходимым элементом всеобщей справедливости, её применение только в отношении геополитически слабых акторов серьёзно подрывает юридическое равенство. Двойные стандарты в отношении союзников Запада противоречат принципам универсальности и беспристрастности и ослабляют силу правового воздействия Суда. Если такие фигуры, как Нетаньяху, будут освобождены от ответственности, будущее международного уголовного правосудия окажется под угрозой не только с юридической, но и с моральной точки зрения.[10]
[1] Schabas, W. A. (2016). An introduction to the International Criminal Court (5th ed.). Cambridge University Press.
[2] по тому же адресу.
[3] Akande, D. (2021). The jurisdiction of the ICC over nationals of non-parties: Legal basis and limits. Journal of International Criminal Justice, 19(2), 251–274. https://doi.org/10.1093/jicj/mqab021
[4] Amnesty International. (2024). Israel and the occupied Palestinian territories: War crimes in Gaza. https://www.amnesty.org/en/documents/mde15/7034/2024/en/, (дата обращения: 17.07.2025).; Human Rights Watch. (2024). Israel/Gaza: Widespread unlawful strikes on civilians. https://www.hrw.org/report/2024/01/15/israel-gaza-unlawful-strikes, (дата обращения: 17.07.2025).
[5] International Commission of Jurists. (2024). Accountability for atrocities in Gaza: Legal responsibilities of commanders. https://www.icj.org/gaza-legal-responsibility-2024/, (дата обращения: 17.07.2025).
[6] Amnesty International. a.g.e., (дата обращения: 17.07.2025).
[7] Mégret, F. (2020). Beyond “end times”: The International Criminal Court’s changing identity. Leiden Journal of International Law, 33(4), 851–874. https://doi.org/10.1017/S0922156520000454
[8] по тому же адресу.
[9] Akande, то же место, (дата обращения: 17.07.2025).
[10] Mégret, то же место, (дата обращения: 17.07.2025).
