Президент Соединенных Штатов Америки (США) Дональд Трамп призвал три страны Латинской Америки (Аргентину, Эквадор и Сальвадор) присоединиться к военному размещению в Карибском бассейне.[i]Утверждается, что этот призыв в основе своем носит не военный, а политический характер. Это показывает, что администрация Вашингтона вновь усилила давление на президента Венесуэлы Николаса Мадуро и стремится придать этому процессу региональную легитимность. Считается, что подобные требования США, как правило, выдвигаются с целью создания видимости «региональной солидарности» и не означают фактическую подготовку к войне.
В основе требования Трампа лежит цель создания в Латинской Америке блока, «близкого к США». Эта стратегия разработана как для ограничения влияния внешних игроков, таких как Китай и Россия, в регионе, так и для изоляции режима Мадуро. Однако на этот раз на первый план вышло не военное вмешательство, а «политическая демонстрация» и элемент психологического давления. Администрация США стремится расширить присутствие морских сил у берегов Венесуэлы, чтобы создать видимый сдерживающий фактор для режима Мадуро. Это оценивается не как подготовка к войне в классическом смысле, а скорее как дипломатическая демонстрация силы. Для Вашингтона важно, чтобы несколько стран Латинской Америки, пусть даже символически, поддержали этот план, потому что в этом случае данная акция может быть представлена международной общественности не как односторонняя, а как многосторонняя инициатива.
С точки зрения Аргентины ситуация особенно сложна. Экономический кризис в стране значительно ограничил оборонный бюджет. Правительство Буэнос-Айреса открыто заявило, что его флот не имеет возможности принять участие в данном размещении.[ii] Военные источники заявили, что возможное участие может быть символическим, как и роль в войне в Персидском заливе 1991 года, то есть ограничиться формой поддержки, называемой «символическим участием». Кроме того, в соответствии с Конституцией Аргентины, для участия в такой внешней военной операции требуется одобрение парламента. Несмотря на то, что правительство Хавьера Милея идеологически близко к Трампу, баланс сил в парламенте показывает, что такое решение будет принято нелегко. Кроме того, несмотря на проамериканскую риторику Милея, националистическая и левая оппозиция в стране оценила военные действия против Венесуэлы как «служение иностранным интересам».
Эквадор занял более осторожную позицию. В последние годы страна занята растущим наркотическим насилием и кризисом безопасности. Поэтому ей сложно обеспечить внутреннюю стабильность. В этих условиях участие в военной миссии в Карибском бассейне является рискованным как с финансовой, так и с политической точки зрения. Однако правительство Кито, стремясь сохранить тесные отношения с США, решило ограничиться символической поддержкой в виде невоенного содействия- обменом разведданными или логистической помощью. Это позволило Эквадору укрепить связи с Вашингтоном и избежать риска прямого конфликта. Кроме того, поскольку Эквадор зависит от американской помощи в сфере безопасности, полностью отклонить такой запрос было бы сложно с дипломатической точки зрения.
Из трех стран наиболее открыто поддерживающей политику США оказался Сальвадор. Президент Найиб Букеле, с момента президентства Трампа, придерживался линии, согласованной с Вашингтоном, которая даже рассматривалась как отражение политической повестки дня Трампа в Латинской Америке. Политика Букеле в области безопасности, особенно стратегия «железного кулака» в борьбе с организованной преступностью, была схожа с антимигрантскими и авторитарными заявлениями Трампа. Отправка 250 венесуэльских мигрантов из США в Сальвадор с целью заключения в тюрьму CECOT, стало ярким проявлением тесной координации между двумя странами. В этом контексте участие Букеле в символической миссии против Венесуэлы стало прагматичным выбором как с точки зрения поддержания политической близости с Трампом, так и с точки зрения получения новых средств от США на обеспечение безопасности.
Это событие стало для Венесуэлы явным сигналом осады. Правительство Мадуро уже давно использует военные угрозы США для консолидации внутренней общественности под лозунгом «империалистической интервенции». Такая ситуация открыла дверь для новых дипломатических конфликтов в Латинской Америке. В частности, несмотря на жесткую позицию Колумбии по отношению Мадуро, заявление Густаво Петро о том, что «Cartel de los Soles не существует», продемонстрировало, насколько разные позиции занимают лидеры региона по отношению к подобным инициативам.[iii] Союзники Венесуэлы — Россия, Китай и Иран — также внимательно следили за этим событием и, вероятно, усилили свою оборонную поддержку Каракасу.
Этот план военного размещения вызвал серьезные дискуссии с точки зрения и международного права. Морская операция, не одобренная Организацией Объединенных Наций (ООН) или Организацией американских государств (ОАГ), была расценена как посягательство на суверенитет. Хотя вмешательства США в Латинской Америке с 1980-х годов обычно оправдывались «демократией и правами человека», в долгосрочной перспективе такие инициативы вызвали обратный эффект и усилили антиамериканские настроения среди населения региона. Поэтому в конституционных демократических системах, таких как Аргентина, такой шаг вызвал острую дискуссию как в рамках внутреннего законодательства, так и общественного мнения. Кроме того, поскольку статья 2 Устава ООН открыто запрещает вмешательство одной страны во внутренние дела другой, такое размещение войск было признано несовместимым шагом с международным правом.
Это требование Трампа может привести к образованию нового геополитического блока в Латинской Америке. Разрыв между правыми правительствами, близкими к США (Милей, Букеле, Нобоа), и более независимыми левыми правительствами (Петро, Лула, Борич) становится все более глубоким. Это привело к возрождению идеологического раскола, напоминающего период холодной войны. Появление Аргентины и Эквадора на стороне США подтолкнуло такие страны, как Бразилия и Мексика, к принятию «уравновешивающей» позиции по отношению к Мадуро. Таким образом, регион вступил в новый период поляризации. Кроме того, такие методы принудительной дипломатии Вашингтона создали для Китая возможность усилить свое мягкое влияние в Латинской Америке. Пекин предложил странам региона альтернативного партнера, сделав акцент на сотрудничестве без вмешательства.
В итоге, призыв Трампа к Аргентине, Эквадору и Сальвадору стало скорее политическим шагом, нежели военной реальностью. Экономические ограничения Аргентины, проблемы внутренней безопасности Эквадора и близость Сальвадора к Трампу показывают, что каждая из этих стран оценила этот план по разным причинам и на разных основаниях. Однако общим знаменателем является то, что эта инициатива является демонстрацией силы, направленной на восстановление влияния США в Латинской Америке. Несмотря на то, что Вашингтон стремится создать ощущение региональной легитимности, в долгосрочной перспективе этот шаг привел к кризису доверия и новой поляризации между странами региона. В конечном счете, эта инициатива может войти в историю как символическая демонстрация силы, углубившая геополитические разломы в Латинской Америке, нежели решением кризиса в Венесуэле.
[i] Ferrer, Elias. “Trump Asked Argentina, Ecuador, and El Salvador to Join Military Deployment Against Venezuela, According to La Política Online”, Guacamaya VE, guacamayave.com/en/trump-asked-argentina-ecuador-and-el-salvador-to-join-military-deployment-against-venezuela-according-to-la-politica-online/, (Дата доступа: 12.10.2025).
[ii] Там же.
[iii] Там же.Трамп стремится создать в Латинской Америке проамериканский блок.
