Отказ от приглашения Венесуэлы, Кубы и Никарагуа на предстоящий Саммит Америк, который состоится в декабре 2025 года в Доминиканской Республике, рассматривается как важный переломный момент в региональной дипломатии. Процесс саммитов, начатый в 1994 году в Майами под эгидой Соединённых Штатов Америки (США), теоретически был задуман как платформа диалога, охватывающая весь континент. Решение Доминиканской Республики, как принимающей стороны, не направлять приглашения этим трём странам отражает не просто дипломатический выбор, но и изменение баланса сил в западном полушарии.
Это решение перекликается с саммитом 2022 года в Лос-Анджелесе, где США также исключили те же государства. Теперь данная практика, по всей видимости, превратилась в системную норму. Доминиканское правительство в своём заявлении обосновало этот шаг стремлением «гарантировать успех саммита» и «расширить региональное участие».[i]
Выражение «строгие многосторонние критерии», использованное в официальном заявлении Доминиканской Республики, на первый взгляд выглядит как техническое обоснование, однако на деле указывает на ограничительное воздействие рамок Организации американских государств (ОАГ). Процесс координации, осуществляемый через Секретариат Саммитов ОАГ, в последние годы всё чаще функционирует как фильтрующий механизм, согласованный с внешнеполитическими приоритетами США. Таким образом, исключение Венесуэлы, Кубы и Никарагуа связано не только с «отсутствием институционального членства», но и со стратегией Вашингтона по дистанцированию от режимов, которые он определяет как авторитарные.
В этом контексте решение Доминиканской Республики, несмотря на его представление как «независимого дипломатического акта», отражает обновлённую версию исторического гегемонизма США. Использованное кубинским Министерством иностранных дел выражение «возрождение доктрины Монро» демонстрирует, насколько глубоко это восприятие укоренилось в регионе.[ii]
Куба первой отреагировала на решение и назвала этот шаг «уступкой одностороннему давлению США». Министр иностранных дел Бруно Родригес в своём сообщении в социальных сетях отметил: «Саммит, построенный на исключении и давлении, обречён на провал». Это высказывание типично для дипломатического дискурса Гаваны, стремящейся обосновать свою позицию на международной легитимности. В то же время Никарагуа и Венесуэла пока официальных заявлений не сделали. Однако, учитывая, что обе страны давно сталкиваются с аналогичными практиками исключения, их молчание можно трактовать как проявление утомлённой дипломатической реакции.[iii]
Ситуация в случае Венесуэлы выглядит ещё сложнее. В заявлении Доминиканской Республики говорится, что между странами существуют «глубокие исторические связи», однако «из-за нарушений, допущенных на выборах 2018 и 2024 годов, дипломатические отношения были приостановлены».[iv] Этот акцент указывает не только на внутреннюю политическую оценку, но и на то, что Доминиканская Республика придерживается внешнеполитической линии, соответствующей западноцентричному пониманию демократической легитимности. Подобный подход ясно показывает, как регион воспринимает выборы, проводимые правительством Мадуро в Венесуэле.
Хотя историческая цель Саммитов Америк заключалась в продвижении демократических ценностей и прав человека, в последние годы они всё чаще укрепляют идеологическое размежевание, а не «единство». Страны, поддерживаемые США, рассматривают саммит как либерально-демократическую платформу, тогда как правительства боливарианской ориентации (в частности, Венесуэла, Куба, Боливия и Никарагуа) называют эти встречи «неоколониальными форумами».
Решение Доминиканской Республики демонстрирует, что поляризация в Латинской Америке приобрела не только идеологический, но и институциональный характер. Исключённые страны не только лишаются участия в саммите, но и фактически отстраняются от процессов принятия региональных решений. Это может создать почву для возрождения альтернативных дипломатических сетей, формировавшихся в последние два десятилетия (например, ALBA, CELAC и UNASUR). Так, Куба и Венесуэла в прошлом выдвигали идею «внутрилатиноамериканской солидарности» как ответ на подобные формы исключения. Текущие события могут привести к возобновлению этой солидарности.
Позиция Доминиканской Республики оказалась зажатой между стремлением сохранить тесные дипломатические связи с США и желанием поддерживать образ независимого регионального актора в Карибском бассейне. Заявление правительства о том, что «двусторонние отношения с тремя странами продолжаются на различных уровнях», отражает попытку сохранить этот хрупкий баланс. Однако с точки зрения международного сообщества данное заявление находится где-то между «дипломатической осторожностью» и «политической непоследовательностью».
Внутриполитическое измерение этого решения также заслуживает внимания. В самой Доминиканской Республике левые группы критикуют его как «уступку США», тогда как консервативные круги оправдывают его необходимостью «сохранения международной легитимности». Это разделение отражает общую политическую поляризацию Латинской Америки. Таким образом, Доминиканская Республика становится не только принимающей стороной, но и символическим центром этого раскола.
Происходящие в Латинской Америке процессы выходят за рамки дипломатического исключения — они свидетельствуют о возобновлении спора о континентальной идентичности. В начале XXI века идея «права Латинской Америки на самоопределение» была общей ценностью как для левых, так и для центристских правительств. Однако в последние годы экономические кризисы, долговая нагрузка и проблемы безопасности ослабили этот дух солидарности. Решение Доминиканской Республики можно рассматривать как отражение идеологического разложения: страны региона всё чаще выстраивают внешнюю политику в зависимости от своих геополитических ориентиров, а не на основе коллективного видения. Это представляет серьёзный вызов будущим проектам региональной интеграции, таким как CELAC и UNASUR.
Саммит Америк 2025 года стал скорее лабораторией геополитических выравниваний, чем форумом инклюзивности. Систематическое исключение режимов, определяемых США как «авторитарные», может способствовать краткосрочной дипломатической гармонии, но подрывает долгосрочную легитимность региональных механизмов сотрудничества.
Будущее Латинской Америки зависит от её способности сосуществовать и обсуждать различия. Если рамки ОАГ будут продолжать признавать легитимными лишь определённые политические ориентации, альтернативные альянсы в регионе неизбежно усилятся. В этом смысле решение Доминиканской Республики станет не просто дипломатическим шагом, но символом эпохи, в которой в американском полушарии нормализуется политика исключения вместо диалога.
[i] Fernández, Sleither, «Доминиканская Республика исключает Венесуэлу, Кубу и Никарагуа из Саммита Америк 2025 года», Guacamaya, guacamayave.com/en/dominican-republic-bars-venezuela-cuba-and-nicaragua-from-the-2025-summit-of-the-americas/, (дата обращения: 05.10.2025).
[ii] Там же.
[iii] Там же.
[iv] Там же.
