В период, когда международная система эволюционирует в сторону многополярности, а модели региональной интеграции переопределяются, наблюдается, что экономические союзы испытываются не только на техническом уровне, но и в геополитическом и институциональном измерениях. В этом контексте Евразийский Экономический Союз (ЕАЭС), созданный в 2015 году, изначально был задуман как структура, приоритетно ориентированная на экономическую интеграцию, однако со временем из-за различающихся внешнеполитических ориентаций государств-членов и стран-партнеров, институциональных несогласованностей и региональной конкуренции за власть он вступил в многослойный процесс трансформации.
В конце 2024 года предоставление Ирану статуса наблюдателя и вступившее в силу в 2025 году Соглашение о Свободной Торговле (ССТ) вынесли повестку дня ЕАЭС в вопросе открытия к Ближнему Востоку на институциональный уровень. Это свидетельствует о том, что союз выходит за рамки исключительно экономической сферы, превращаясь в многомерную платформу, которая также обретает геополитическое значение. В этой связи будущее ЕАЭС будет формироваться не столько за счет технических политик интеграции, сколько через нормативную легитимность, институциональную глубину и способность к политическому согласию.
Хотя ЕАЭС с момента своего создания был нацелен на углубление региональной экономической интеграции, в настоящее время он сталкивается с геополитическими, институциональными и нормативными вызовами, выходящими за пределы этой цели. Предоставление Ирану официального статуса наблюдателя в конце 2024 года и вступившее в силу 14 мая 2025 года ССТ стали важным рубежом для Ближневосточной повестки ЕАЭС; данное соглашение направлено на увеличение торговых контактов между Ираном и пятью странами-членами ЕАЭС (Россией, Беларусью, Казахстаном, Кыргызстаном и Арменией), согласование регулирующих рамок и облегчение доступа к рынкам.[1] В рамках дорожной карты предусмотрены тематические семинары, цифровые платформы и согласование правовых процессов. Этот процесс не сводится лишь к устранению таможенных барьеров. дорожная карта также нацелена на создание экономической среды, которая позволит сторонам рассматривать друг друга как взаимодополняющих партнеров.[2]
Разрыв между институциональным прогрессом ЕАЭС и геополитическими ориентациями его членов становится все более ощутимым. Официальный отказ Узбекистана от членства, уклонение Таджикистана даже от статуса наблюдателя и безвозвратное принятие Молдовой европейской интеграции свидетельствуют о том, что привлекательность ЕАЭС для стран региона остается ограниченной. Стратегическое влияние Китая, выстраиваемое через инфраструктурные проекты в Таджикистане, а также возросшие угрозы безопасности на границе с Афганистаном вынуждают ЕАЭС к пересмотру не только своей экономической, но и безопасности направленности. Эти динамики показывают, что стремление ЕАЭС к расширению является частью стратегии восстановления регионального лидерства Москвы.
С другой стороны, усилия ЕАЭС по поддержанию технической интеграции пытаются подкрепляться различными формами сотрудничества. 21 мая 2025 года в Евразийской Экономической Комиссии (ЕЭК) под председательством министра торговли Андрея Слепнева состоялся семинар, направленный на устранение барьеров в торговле и усиление секторального взаимодействия между ЕАЭС и Сербией в рамках ССТ.[3] Слепнев отметил, что проблемы, с которыми сталкиваются экспортеры ЕАЭС на сербском рынке, будут вынесены на повестку дня Совместного комитета; кроме того, он подчеркнул, что отмена Сербией в марте 2025 года количественных ограничений на импорт растительных масел и маргарина из стран ЕАЭС является прямым результатом прогресса в переговорах.
Такие технические достижения подкрепляются попытками обеспечения межинституциональной координации внутри ЕАЭС. На встрече, состоявшейся 23 мая 2025 года в штаб-квартире ЕЭК, председатель Коллегии ЕЭК Бакиджан Сагинтаев и заместитель премьер-министра Беларуси, председатель Совета ЕЭК Наталья Петкевич обсудили потенциал ЕАЭС не только для стимулирования экономического роста внутри союза, но и для достижения конкретных результатов в торговых отношениях с третьими странами.[4]
Этот процесс расширил рамки институционализации ЕАЭС на техническом уровне. На заседании Совета 21 мая 2025 года под председательством заместителя премьер-министра Беларуси Петкевич было принято решение о продлении до 1 июля 2026 года пилотного проекта по внедрению навигационных пломб для лесной продукции между Россией и Беларусью. Кроме того, был утвержден доклад о согласовании уровней квалификации востребованных в ЕАЭС профессий.[5] План по цифровизации железнодорожных грузоперевозок с Китаем предусматривает переход к электронным документам, имеющим юридическую силу в транспортной документации; также были одобрены меры по снижению бюрократии в техническом регулировании природного газа.
Координация стандартов внутри ЕАЭС указывает не только на технический, но и на нормативный уровень. Как подчеркнула заместитель руководителя Департамента технического регулирования ЕЭК Ани Обосян в своем выступлении на мероприятии, посвященном Всемирному дню метрологии, 20 мая 2025 года, “создание системы измерений, основанной на общих метрологических принципах в рамках Декларации Евразийского экономического пути, становится неотъемлемой частью цели интеграции”.[6]
Устойчивость интеграции не ограничивается только техническими аспектами, но также подвергается важной проверке в плане легитимности нормативно-правовой базы. На XIII Петербургском международном юридическом форуме судья Конституционного суда России Сергей Князев выступил за предоставление физическим лицам права на прямое обращение в Суд ЕАЭС; в противном случае, по его словам, может быть поставлена под сомнение демократическая легитимность права интеграции.[7] Князев отметил, что применение на уровне ЕАЭС модели, аналогичной Европейскому суду по правам человека, имеет ключевое значение как для верховенства права, так и для внутреннего единства Союза.
В этом контексте становятся еще более очевидными внутренние структурные дисбалансы ЕАЭС. В 2024 году средняя заработная плата в Кыргызстане составила 429 долларов, что делает его обладателем наименее оплачиваемой рабочей силы в рамках Союза.[8] В России эта цифра достигает 951 доллара, а в Армении — 731 доллара; киргизские рабочие, особенно в аграрном и промышленном секторах, не способны обеспечить устойчивый рост из-за низкой производительности и недостаточной квалификации. Отток квалифицированных кадров за рубеж и занятость в малопроизводительных секторах ослабляют позиции Кыргызстана внутри ЕАЭС.
Экономическая способность Союза к гармонизации периодически проверяется мерами, направленными на устранение региональных дисбалансов. В этом контексте примечательным является решение о разрешении беспошлинного импорта 300 тысяч тонн картофеля в Казахстан и Россию перед летом 2025 года,[9] что имеет значение как для сохранения стабильности рынка, так и для обеспечения гибкости в аграрной политике.
Помимо всего прочего, одной из наиболее заметных тенденций во внешней ориентации ЕАЭС остаются переговоры о ССТ с Индией. Индия, начиная с 21 апреля 2025 года, ввела временную защитную пошлину в размере 12% на некоторые стальные изделия, в результате чего увеличила экспорт в ЕС на 33% и довела объем внешней торговли с Россией в 2023 финансовом году до 39,8 миллиарда долларов.[10] Намерение увеличить этот показатель до 100 миллиардов долларов к 2030 году подчеркивает потенциал ЕАЭС к превращению не только в евразийскую, но и в глобальную модель интеграции.
Другой аспект этого глобального поиска – трансформация финансовой системы. Согласно данным, представленным на форуме “Россия–Исламский мир”, состоявшемся в Казани 14–19 мая 2025 года, 93% торговли между странами ЕАЭС осуществляется в национальных валютах.[11] Отмечается, что это рассматривается как важный рубеж в снижении зависимости от резервных валют, таких как доллар и евро, а также в укреплении региональной финансовой устойчивости.
Переход ЕАЭС в среднесрочной перспективе к устойчивой модели региональной интеграции будет зависеть от углубления институциональных реформ. Особенно практики многостороннего сотрудничества, развитые через ССТ с Ираном и Сербией, могут создать экономическую альтернативу для стран, находящихся на внешней периферии ЕАЭС. Если ЕАЭС сможет поддержать технические процессы согласования (например, цифровые таможенные документы и взаимное признание профессиональных квалификаций) нормативной основой; институционализировать механизмы общего регулирования в таких различных сферах, как метрологические стандарты и безопасность природного газа, он сможет сохранить свою роль функционального блока экономической солидарности даже в условиях геополитической уязвимости. Кроме того, достижение уровня 93% торговли в национальных валютах представляет собой важный пример финансовой адаптации, иллюстрирующий постепенное преодоление долларизации. Продолжение этого курса может укрепить основу для валютной интеграции внутри ЕАЭС.
Согласно более реалистичному сценарию, по мере того как цели расширения ЕАЭС продолжают формироваться под руководством Москвы, геополитические несоответствия между институциональным центром и странами периферии могут углубляться. Официальный отказ Узбекистана от членства и нежелание Таджикистана даже от статуса наблюдателя связаны не только с их внешнеполитической ориентацией, но и с инфраструктурными инвестициями Китая и его стратегическим влиянием. В этих условиях расширение Союза ограничивается, а среди существующих членов могут возникать внутренние дисбалансы, угрожающие политической стабильности. Структура низкооплачиваемой рабочей силы, высокий уровень безработицы и сокращение формальной занятости в Кыргызстане ослабляют не только экономическую интеграцию ЕАЭС, но и его способность к социальному согласию. Если ЕАЭС ограничится лишь техническими и торговыми мерами для устранения этих структурных проблем и не предпримет нормативных шагов, таких как реформа Суда ЕАЭС для обеспечения прав граждан, то в долгосрочной перспективе он с высокой вероятностью останется региональной структурой с ограниченной легитимностью, воспринимаемой лишь как инструмент внешней политики России.
На данном этапе ЕАЭС рассматривается не только как инструмент углубления экономического сотрудничества, но и как многоуровневая платформа, претендующая на роль в пересмотре регионального геополитического порядка. Механизмы свободной торговли с такими странами, как Иран и Сербия, шаги по техническому согласованию и продвижение валютной интеграции служат важными индикаторами развития институциональной потенции Союза. Однако превращение этих достижений в институционально устойчивые формы зависит не только от технической и экономической функциональности, но и от обеспечения нормативной легитимности, гарантии индивидуальных прав и установления политической согласованности между государствами-членами. В противном случае тенденции к дистанцированию во внешней среде и углублению структурных неравенств между внутренними акторами будут неуклонно сводить ЕАЭС к роли все более ярко выраженного геополитического инструмента Москвы. Поэтому будущее Союза будет зависеть от его способности перестроить свои геоэкономические цели на основе принципов верховенства права, инклюзивных механизмов принятия решений и взаимного доверия.
[1] “YEAES: Dorozhnaya Karta Dlya Soglasheniya o Svobodnoy Torgovle Gotova”, Iran.ru, https://www.iran.ru/news/politics/128120/EAES_Dorozhnaya_karta_dlya_soglasheniya_o_svobodnoy_torgovle_gotova, (Дата обращения: 25.05.2025).
[2] “Iran, Russia Advance Free Trade as Eurasian Union Finalizes Roadmap with Iran”, Tehran Times, https://www.tehrantimes.com/news/513398/Tehran-Moscow-advance-free-trade-as-Eurasian-union-finalizes, (Дата обращения: 25.05.2025).
[3] “Komissiya Obsudila s Gosorganami Stran YEAES i Biznesom Aktivizatsiyu Torgovli s Serbiyey”, AEK, https://eec.eaeunion.org/news/komissiya-obsudila-s-gosorganami-stran-eaes-i-biznesom-aktivizatsiyu-torgovli-s-serbiey-/, (Дата обращения: 25.05.2025).
[4] “Vedetsya Aktivnaya Rabota po Razvitiyu YEAES — Glava Kollegii YEEK”, RASPI, https://rapsinews.ru/international_news/20250523/310897362.html, (Дата обращения: 25.05.2025).
[5] “Aleksey Overchuk Prinyal Uchastiye v Zasedanii Soveta Yevraziyskoy Ekonomicheskoy Komissii”, The Russian Government, http://government.ru/news/55120, (Дата обращения: 25.05.2025).
[6] “Strany YEAES Povyshayut Uroven İntegratsii v Sfere Obespecheniya Yedinstva İzmereniy”, Alta, https://www.alta.ru/ts_news/119286, (Дата обращения: 25.05.2025).
[7] “Fizicheskiye Litsa Dolzhny Poluchit Pravo Obrashchatsya v Sud YEAES — Sudya KS”, RASPI, https://rapsinews.ru/judicial_news/20250519/310868799.html, (Дата обращения: 25.05.2025).
[8] Mariya İndina, “Trud Kak Eksport: Skolko Stoit Rabochaya Sila v Yevraziyskom Ekonomicheskom Soyuze?”, Akchabar, https://www.akchabar.kg/article/ekonomika-fmluaeuoncqnjkhr/trud-kak-eksport-skolko-stoit-rabochaya-sila-v-eaes-waieenmuykjfobjq, (Дата обращения: 25.05.2025).
[9] “Sovet YEEK Predostavil Tarifnuyu Lgotu na Vvoz Kartofelya v Kazakhstan i Rossiyu do Novogo Urozhaya”, AEK, https://eec.eaeunion.org/news/sovet-eek-predostavil-tarifnuyu-lgotu-na-vvoz-kartofelya-v-kazakhstan-i-rossiyu-do-novogo-urozhaya/, (Дата обращения: 25.05.2025).
[10] Anatoliy Marmyshev, “Indiya i YEAES Zaklyuchat Krupnoye Soglasheniye”, URA, https://ura.news/news/1052935125, (Дата обращения: 25.05.2025).
[11] “Strany YEAES Pochti Polnostyu Pereshli na Natsvalyuty”, Arbat Media, https://arbatmedia.kz/evraziya/strany-eaes-pocti-polnostyu-peresli-na-nacvalyuty-9157, (Дата обращения: 25.05.2025).
