В условиях усиления глобальной поляризации и переопределения региональных сфер влияния на международной арене Казахстан привлекает внимание своей многовекторной стратегией во внешней политике. Этот подход, не предполагающий ни полной ангажированности в западный блок, ни зависимости от России, предоставляет стране пространство для манёвра, превращая Казахстан в автономного актора как в европейском, так и в евразийском контексте. Особое значение в данном процессе имеют отношения с Европейским Союзом (ЕС), которые отражают стремление к стратегической автономии. Астана, не игнорируя структурные альянсы с Россией, одновременно стремится развивать основы сотрудничества с Западом; в этом смысле она способна совмещать управление кризисами с политикой баланса.
Наиболее ярким проявлением этой политики баланса стало развитие событий после введения Европейским Союзом в 2024 году 16-го пакета санкций против России. Ограничения, наложенные на российские порты, такие как Усть-Луга, косвенно затруднили экспорт казахстанского угля в Европу. Однако благодаря дипломатическим усилиям Казахстана в 2025 году в 18-й пакет санкций была включена оговорка, предусматривающая ограниченное исключение для транзита угля казахстанского происхождения, принадлежащего организациям, не подпадающим под санкции. Этот шаг продемонстрировал способность Астаны вести переговоры, ориентированные на выгоду, избегая прямой конфронтации; он отразил умение максимизировать стратегические интересы в отношениях с Европой, не исключая Россию.[1]
Указанное исключение имеет не только символическое, но и важное экономическое значение. Если в 2022 году 45% экспорта угля Казахстана приходилось на страны ЕС, в 2023 году – 54%, а в 2024 году – 51,8%, то в первые пять месяцев 2025 года этот показатель снизился до 38,5%. Новое регулирование нацелено на прекращение этого спада и стабилизацию экспортных поставок. В то же время ЕС выработал строгие механизмы контроля, чтобы предотвратить злоупотребления данным освобождением: предусматриваются жёсткие сертификационные процедуры в отношении происхождения и собственности угля; при выявлении любой косвенной выгоды для России льгота будет немедленно аннулирована.[2] Данный факт свидетельствует о том, что Европа, даже реализуя санкционную политику, проявляет более гибкий и избирательный подход к акторам, сумевшим сохранить нейтралитет, таким как Казахстан.
В ходе данного процесса были предприняты важные шаги не только в экономической, но и в дипломатической сфере. В ходе переговоров заместителя министра иностранных дел Казахстана Армана Исетова с послом ЕС в Казахстане Але́ской Симкич особое внимание было уделено реализации договорённостей, достигнутых на Самаркандском саммите, вопросам устойчивого экономического развития, укреплению транспортных коридоров и проектам в области зелёной энергетики. Эти переговоры показали, что Казахстан в глазах ЕС рассматривается не только как поставщик энергоресурсов, но и как партнёр в деле обеспечения региональной стабильности. Одновременно с этим возобновление интереса транснациональных корпораций, таких как Glencore, к горнодобывающим инвестициям в Казахстане подтверждает экономическое измерение многовекторных инициатив внешней политики страны.
В данном контексте усилия Казахстана по расширению энергетического сотрудничества с ЕС через многосторонние структуры проявляются и в области “зелёной дипломатии”. Совместная инициатива Азербайджана, Казахстана и Узбекистана по созданию компании Green Corridor Union LLC нацелена на реализацию масштабного проекта зелёного энергетического моста, который соединит Центральную Азию с Европой. В рамках этого проекта Казахстан выступает как производитель и транзитная страна, а линии электропередачи, проложенные под Каспием, должны будут связать его энергосистему с сетью ЕС через Румынию. Эта инициатива, согласованная с Европейским зелёным курсом и стратегией “Глобальные ворота”, обладает трансформационным потенциалом не только в плане обеспечения энергетической безопасности, но и в формировании нового регионального сотрудничества.[3]
В то же время Казахстан не стремится резко ограничить свои отношения с Россией в рамках многовекторной внешней политики; напротив, он продолжает стратегическую коммуникацию и сотрудничество. Согласно заявлению Москвы от 8 августа 2025 года, Владимир Путин лично передал президенту Касым-Жомарту Токаеву детали дипломатических переговоров с специальным представителем Соединённых Штатов Америки (США). Данный факт демонстрирует сохранение высокого уровня стратегической координации в отношениях между Казахстаном и Россией и подтверждает, что в конфликте ЕС–Россия Казахстан остаётся если не посредником, то, по крайней мере, заинтересованным наблюдателем.[4]
Энергетическим отражением этих стратегических контактов стал проект первой атомной электростанции в Казахстане. 8 августа 2025 года в Алматинской области при сотрудничестве с “Росатомом” начаты полевые работы, включающие бурение не менее 50 глубоких скважин и строительный процесс продолжительностью 11 лет. Стоимость объекта, оцениваемая в 14–15 миллиардов долларов, рассматривается не только как шаг к повышению энергетической независимости страны, но и как важный этап в развитии её потенциала в области ядерных технологий.[5]
Интегрируя цифровую трансформацию и экономическую модернизацию во внешнеторговую дипломатию, Казахстан к 2025 году увеличил долю электронной коммерции в розничной торговле до 14,1%, при этом планируется достижение уровня в 20% к 2030 году. Национальная стратегия электронной коммерции основывается на реформе законодательства, цифровой грамотности, современной логистике и принципах честной конкуренции. В этом контексте меморандум об электронной торговле, подписанный с Пакистаном, укрепил региональную позицию страны в сфере цифровой дипломатии.[6]
Туристический сектор также стал важным измерением для Казахстана как в плане экономической диверсификации, так и в контексте публичной дипломатии. В 2024 году страну посетили 15,3 миллиона иностранных туристов, что позволило расширить сферу культурного взаимодействия с Европейским Союзом, прежде всего с Германией; доходы от туризма превысили 2,6 миллиарда долларов. Открытие таких символических объектов, как Байконур, для научно-промышленного туризма свидетельствует о том, что устойчивые и инклюзивные туристические политики интегрированы с нормами ЕС. Рост числа заявок на получение шенгенских виз создаёт динамику, которая в будущем может открыть путь к переговорам о визовой либерализации или смягчении визового режима с ЕС.[7]
Торговые отношения с Россией также продолжают поддерживаться. В рамках Международного торгового форума, прошедшего 11 июня 2025 года в Астане, было подписано соглашение между Министерством торговли и интеграции Казахстана и Ассоциацией компаний розничной торговли России (АКОРТ), которое институционализировало правовые и технические аспекты экономической интеграции между двумя странами. Данное соглашение демонстрирует, что Казахстан последовательно придерживается принципа многосторонности не только в отношениях с ЕС, но и в рамках Евразийского экономического союза.[8]
В сфере безопасности институциональный диалог с ЕС приобрёл особое значение. На 12-й ежегодной встрече высокого уровня по политике и безопасности ЕС–Центральная Азия, состоявшейся 11 июля 2025 года в Душанбе, были рассмотрены многоплановые вопросы, такие как борьба с терроризмом, охрана границ, противодействие дезинформации, киберугрозы и распределение водных ресурсов. В том же контексте проведённый диалог ЕС–Центральная Азия по борьбе с терроризмом подтвердил способность Казахстана действовать совместно с ЕС в вопросах региональной безопасности и его институциональную интеграцию.[9]
В краткосрочной перспективе (2025–2027 годы) ожидается, что многовекторная внешняя политика Казахстана будет эволюционировать в сторону институционализации, особенно в области энергетики и цифровизации в сотрудничестве с ЕС. В рамках инициативы “Green Corridor Union” может быстро развиваться техническая инфраструктура зелёных энергетических линий, соединяющих Казахстан с Европой; это позволит стране выступать не только в роли поставщика энергии, но и гаранта энергетической безопасности транзита. Вместе с тем вероятно, что в условиях чувствительного баланса санкционной политики Европы положения, подобные исключениям для транзита, останутся предметом политических переговоров. В этом процессе можно прогнозировать углубление отношений Казахстана с ЕС в направлении экономического роста и превращения страны в логистический хаб, что приведёт к усилению институциональных западных ориентиров во внешней политике.
В среднесрочной и долгосрочной перспективе (2027–2030 годы) отношения Казахстана с Россией могут пройти новое испытание. Политика Москвы, направленная на дальнейшее укрепление своего влияния в евразийском пространстве, может вступить в противоречие с независимой внешнеполитической линией Казахстана. Особенно возрастающее технологическое влияние России через сотрудничество в сфере атомной энергетики способно затенить стратегический баланс Астаны в отношениях с Западом. В этой связи обращение Казахстана к альтернативным энергетическим проектам, поддержанным западными технологиями, параллельно с проектом “Росатома” может способствовать формированию более “сбалансированного” профиля как для Москвы, так и для Брюсселя. Однако подобный курс одновременно означает, что Казахстан может столкнуться с усилением дипломатического давления.
Казахстан, благодаря своей многовекторной внешней политике, является одним из немногих акторов, способных создать пространство для манёвра в регионе, где пересекаются глобальные конкуренции. Расширение сотрудничества с ЕС в таких сферах, как энергетика, цифровая экономика, безопасность и туризм, повышает институциональный потенциал и международную легитимность страны. Однако устойчивость этих достижений напрямую зависит от способности Казахстана сохранять тонкий баланс в отношениях как с Россией, так и с Западом. Наиболее серьёзным испытанием, с которым Астана столкнётся в ближайший период, станет задача сделать этот баланс не только сохраняемым, но и управляемым. Это потребует не только дипломатической гибкости, но и углубления внутренних структурных реформ и институциональной стабильности.
[1] Vusala Abbasova, “EU Grants Kazakhstan Transit Exemption for Coal Through Russian Ports”, Caspian News, https://caspiannews.com/news-detail/eu-grants-kazakhstan-transit-exemption-for-coal-through-russian-ports-2025-7-31-0, (Дата обращения: 08.08.2025).
[2] “Kazakhstan and EU Reach Agreement on Coal Transit Despite Sanctions on Russia”, Nova News, https://www.agenzianova.com/en/news/kazakhstan-ue-intesa-con-lue-per-il-transito-del-carbone-nonostante-le-sanzioni-alla-russia-2, (Дата обращения: 08.08.2025).
[3] Rushana Aliakbarova, “A New Energy Bridge: Azerbaijan, Uzbekistan, and Kazakhstan Unite for a Green Corridor to Europe”, Euronews, https://www.euronews.com/business/2025/07/15/a-new-energy-bridge-azerbaijan-uzbekistan-and-kazakhstan-unite-for-a-green-corridor-to-eur, (Дата обращения: 08.08.2025).
[4] Mikhail Mettsel, “Putin Obsudil s Tokayevym Khod Dialoga s SSHA po Uregulirovaniyu na Ukraine”, TASS, https://tass.ru/politika/24736791, (Дата обращения: 08.08.2025).
[5] “Stroitelstvo Pervoy AES Nachalos v Kazakhstane”, Interfaks, https://www.interfax.ru/world/1040235, (Дата обращения: 08.08.2025).
[6] “Kazakhstan Targets 20% E-Commerce Share by 2030”, The Times of Central Asia, https://timesca.com/kazakhstan-targets-20-e-commerce-share-by-2030/, (Дата обращения: 08.08.2025).
[7] Xhoi Zajmi, “Unlocking Kazakhstan, the Next Frontier for EU Tourism”, Euractiv, Ehttps://www.euractiv.com/section/politics/news/unlocking-kazakhstan-the-next-frontier-for-eu-tourism, (Дата обращения: 08.08.2025).
[8] “Assotsiatsiya Reteylerov iz RF Podpisala s Mintorgom Kazakhstana Memorandum o Sotrudnichestve”, TASS, https://tass.ru/ekonomika/24197251, (Дата обращения: 08.08.2025).
[9] “YES – Tsentralnaya Aziya: v Dushanbe Sostoyalos’ 12-ye Zasedaniye Dialoga Vysokogo Urovnya po Voprosam Politiki i Bezopasnosti”, Predstavitelstvo Yevropeyskogo Soyuza v Tadzhikistane, https://l24.im/tais, (Дата обращения: 08.08.2025).
