Инициатива «Один пояс, один путь» (ОПОП) играет определяющую роль в двусторонних отношениях Китая с государствами Центральной Азии. Благодаря стратегическому положению региона, его богатым природным ресурсам и растущему рыночному потенциалу, Центральная Азия имеет критическое значение для Китая как с точки зрения диверсификации торговых сетей, так и с точки зрения энергетической безопасности. В частности, такие страны, как Казахстан и Узбекистан, находятся в центре как сухопутных, так и энергетических коридоров в рамках данной инициативы. Это делает государства Центральной Азии центром внимания китайских инвестиций. Однако данный процесс не ограничивается только экономическими возможностями, но также вызывает множество вопросов в контексте регионального баланса сил.
Рассматривая инвестиционные стратегии Китая в Центральной Азии, можно отметить, что на первый план выходят проекты в энергетической сфере. Только в первом квартале 2025 года Казахстан привлёк китайский капитал в размере 12 млрд долларов в алюминиевый сектор и 7,5 млрд долларов — в медную промышленность. Это является самым высоким показателем за последнее десятилетие. Эти инвестиции оказывают позитивное влияние на страны региона, в том числе в виде модернизации инфраструктуры и повышения экспортного потенциала.
Казахстан, являясь крупнейшим в мире производителем урана, в последние годы прилагает усилия для преобразования своего ядерного сырьевого потенциала в производство электроэнергии. Эти усилия связаны не только с развитием энергетического потенциала страны, но и с изменением внешнеполитического курса и переосмыслением отношений с региональными державами. Совместные проекты, реализуемые преимущественно с Китаем и Россией, отражают стремление Казахстана к поиску баланса между двумя великими державами в его энергетической стратегии.
Правительство в Астане запланировало строительство трёх крупных атомных электростанций, привлекая к процессу различные международные партнёрства. Первый проект был передан российской компании «Росатом», а по поводу второй и третьей станций было достигнуто соглашение с Китайской национальной ядерной корпорацией (CNNC). Предполагается, что стоимость строительства составит около 14 млрд долларов.[i]
Рост интереса Казахстана к строительству атомных электростанций был обусловлен референдумом, состоявшимся в октябре 2024 года, на котором более 71% избирателей проголосовали «за» развитие ядерной энергетики. Астана ведёт переговоры с потенциальными поставщиками по строительству третьей АЭС в стране. В заявлении Агентства по атомной энергии Казахстана от 31 июля 2025 года отмечается, что среди этих поставщиков фигурирует и CNNC. Переговоры включают разработку как реакторов большой мощности, так и малых модульных реакторов.[ii]
Энергетическая стратегия Китая в регионе не ограничивается ископаемыми ресурсами. Например, ветроэнергетическая станция Джанкельды в Бухарской области Узбекистана является одним из крупнейших проектов возобновляемой энергетики в Центральной Азии. Хотя данный проект был профинансирован Европейским Союзом, его строительство осуществлялось при китайско-саудовском партнёрстве, что демонстрирует многовекторность инициативы ОПОП и сложную природу международного сотрудничества. Этот случай показывает, что Китай выступает не только как односторонний инвестор, но и как участник многосторонних проектов, стремясь адаптироваться к глобальному энергетическому переходу.[iii]
Тем не менее большая часть китайских инвестиций в регионе всё ещё сосредоточена в углеродоёмких секторах. В Казахстане отрасли с высоким уровнем выбросов остаются в центре экономической политики, и китайские инвестиции усиливают эту тенденцию. В связи с этим высказывается критика относительно недостаточного использования возможностей для стратегических преобразований в рамках декарбонизации. Однако в долгосрочной перспективе инвестиции в возобновляемую энергетику, проекты по энергоэффективности и повышение экологических стандартов имеют критическое значение как для государств региона, так и для Китая.
Строительство атомных электростанций не ограничивается только увеличением энергетического потенциала. Технологии реакторов, обслуживание, консалтинг и поставки запасных частей создают долгосрочное стратегическое влияние страны-поставщика на страну-реципиента. Совместное строительство третьей атомной электростанции с Китаем в Казахстане, вероятно, ещё больше углубит стратегическое энергетическое партнёрство между двумя странами и усилит влияние Китая на энергетическую инфраструктуру Центральной Азии. Однако зависимость одновременно от Китая и России несёт определённые риски для энергетической безопасности Казахстана. Таким образом, ядерные инвестиции Казахстана служат целям экономического развития и диверсификации энергетики, но одновременно требуют осторожного подхода в контексте технологической зависимости, экологических последствий и геополитического баланса.
[i] “China’s Nuclear Power Play in Kazakhstan Is Accelerating”, Oil Price, https://oilprice.com/Energy/Energy-General/Chinas-Nuclear-Power-Play-in-Kazakhstan-Is-Accelerating.html, (Дата обращения: 11.08.2025).
[ii] “Kazakhstan Holds Negotiations with China on Nuclear Power Plant Construction”, The Astana Times, https://astanatimes.com/2025/08/kazakhstan-holds-negotiations-with-china-on-nuclear-power-plant-construction/, (Дата обращения: 11.08.2025).
[iii] “Site surveys begin for first Kazakh nuclear power plant”, World Nuclear News, https://world-nuclear-news.org/articles/site-surveys-begin-for-first-kazakh-nuclear-power-plant, (Дата обращения: 11.08.2025).
