Соединённые Штаты Америки (США) вновь усилили давление на своих ключевых торговых партнёров, пригрозив ввести штрафные тарифы на импорт из 14 стран. В то же время, администрация Вашингтона предоставила временное окно для переговоров по таможенным тарифам на основе принципа «взаимности». Президент США Дональд Трамп, особенно после саммита БРИКС 7 июля 2025 года, заявил в социальной сети, что с 1 августа на импорт из Японии и Южной Кореи будет наложен тариф в размере 25 %.[1]
Трамп также сообщил, что лидерам Малайзии, Казахстана, Южно-Африканской Республики, Мьянмы, Лаоса, Туниса, Индонезии, Бангладеш, Сербии, Боснии и Герцеговины, Камбоджи и Таиланда было направлено уведомление, и что тарифы на импорт из этих стран в размере от 25 до 40 % начнут применяться в следующем месяце. Планируемые тарифы распределяются следующим образом:[2]
- Япония, Южная Корея, Казахстан, Малайзия и Тунис: 25 %
- Босния и Герцеговина, Южно-Африканская Республика: 30 %
- Индонезия: 32 %
- Бангладеш и Сербия: 35 %
- Камбоджа и Таиланд: 36 %
- Лаос и Мьянма: 40 %
США, оправдывая введение данных тарифов экономическими интересами и вопросами национальной безопасности, рассматривают эти меры как необходимые шаги для устранения затяжных структурных торговых дисбалансов. Президент Трамп подчеркнул, что эти тарифы не связаны с отдельными секторами и предупредил, что в случае перенаправления импорта через третьи страны будут введены более жёсткие санкции.
Некоторые страны, напрямую затронутые тарифами, публично выразили своё недовольство. Южно-Африканская Республика заявила о своей решимости установить более сбалансированные и взаимовыгодные торговые отношения дипломатическими средствами. Председатель Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен отметила, что Европейский союз открыт к принципиальному соглашению, но в случае провала переговоров примет решительные ответные меры.[3]
Премьер-министр Японии Сигэру Исиба заявил, что Токио будет решительно защищать свои национальные интересы и готов к любому сценарию. Президент Южной Кореи Ли Чжэ Мён подчеркнул, что переговоры проходят крайне сложно, и что стороны не до конца понимают, чего хотят друг от друга. Индия сообщила Всемирной торговой организации (ВТО) о введении ответных тарифов на некоторые американские товары в ответ на «несправедливые» пошлины США на экспорт индийских автомобилей. С другой стороны, Вьетнам вновь потребовал от США признания его рыночного статуса и снятия ограничений на экспорт высокотехнологичной продукции.[4]
Решение США о введении штрафных тарифов против 14 стран свидетельствует о нестабильности глобальной торговой системы, обострении геоэкономической напряжённости и эрозии принципа институционального многосторония. Президент Трамп рассматривает свои экономические меры не как простые инструменты для устранения торгового дефицита, а как часть гегемонистского вмешательства с целью восстановления американского превосходства в международной системе.
Легитимация тарифов США через призму «экономической и национальной безопасности» противоречит традиционной линии Вашингтонского консенсуса, направленной на либерализацию торговли. Такой подход подрывает нормы ВТО и создаёт неопределённость в международном экономическом правопорядке. Политика тарифов, реализуемая администрацией Трампа под названием «взаимности», по сути представляет собой структурную реконструкцию асимметрии власти. Нацеленность на страны от Южной Африки до Японии, от Вьетнама до Боснии и Герцеговины показывает, что внешнеторговая стратегия США формируется не только экономическими интересами, но и геополитическими намерениями.
Всего через несколько дней после этого шага Трампа, премьер-министр Китая Ли Цян сделал заявления на 17-м саммите БРИКС в Рио-де-Жанейро, подтвердившие формирование антигегемонистского фронта в глобальном масштабе. Призывы Ли к реформам Нового банка развития, Международного валютного фонда (МВФ) и Всемирного банка отражают стремление развивающихся стран к большему представительству и участию в принятии решений в международной финансовой системе. Эти заявления представляют собой поиск «новой институциональной архитектуры» Глобального Юга и служат мирной формой сопротивления структурам, основанным на доминировании США.
Штрафные тарифы США против 14 стран не следует рассматривать исключительно как экономическую меру. Эти тарифы также являются индикаторами структурных преобразований международной системы. В условиях усиления неопределённости, возобновления региональных конфликтов и углубляющейся системной конкуренции между великими державами, шаг Вашингтона можно трактовать не просто как инструмент внешней торговли, а как попытку восстановить устоявшуюся гегемонию.
С геоэкономической точки зрения, тарифы США функционируют как элемент контроля над глобальными маршрутами энергии, цепочками поставок, цифровой экономикой и стратегическими сырьевыми потоками. Платформа БРИКС, всё чаще предлагающая нормативные и институциональные альтернативы, сигнализирует о структурном поиске, бросающем вызов существующей однополярной экономической архитектуре. В этом контексте политика давления США через тарифы обладает потенциалом напрямую влиять как на двусторонние отношения, так и на будущее многосторонних институтов.
Современная международная среда указывает на этап, когда геополитические разломы, проявившиеся в войне России и Украины, углубляются и на Ближнем Востоке. Эскалация между Ираном и Израилем, нестабильность в Ливане и изменение региональных альянсов вокруг сектора Газы свидетельствуют о том, что проблемы не ограничиваются экономикой и затрагивают энергетические и торговые коридоры. В такой обстановке превращение экономических инструментов в элементы политического давления со стороны США в Азии и на Ближнем Востоке открывает новый фронт геоэкономической войны.
Уязвимость мировой экономики не ограничивается тарифами. Возрастающая роль искусственного интеллекта, зелёной трансформации и цифровизации позволяет актёрам, не входящим в Запад, укреплять свои позиции, тем самым ставя под сомнение легитимность институционального порядка, установленного после Бреттон-Вудса. В этом контексте стремление США восстановить контроль над существующей международной системой через тарифы свидетельствует о зарождающейся борьбе за новую нормативную модель.
В заключение, штрафные тарифы США могут принести краткосрочные протекционистские выгоды, но в долгосрочной перспективе несут риски постоянного разрыва глобальных цепочек поставок, стратегической неопределённости и нормативной поляризации. Государства всё чаще интегрируют традиционное понимание безопасности с экономическими инструментами, переосмысливая свою внешнюю политику.
[1] “Новые угрозы США ввести тарифы вызывают глобальную напряжённость на фоне застоя в переговорах”, CGTN, https://news.cgtn.com/news/2025-07-08/U-S-new-tariff-threats-spark-global-tensions-as-negotiations-stall-1EPNXXKTrby/p.html, (Дата обращения: 08.07.2025).
[2] Там же.
[3] “Фон дер Ляйен заявила о «хорошем обмене мнениями» с Трампом по торговым вопросам, в то время как США угрожают группе БРИКС дополнительными тарифами в размере 10 % – хроника событий”, The Guardian, https://www.theguardian.com/business/live/2025/jul/07/donald-trump-threatens-10-tariff-brics-trade-war-deadline-deals-letters-business-live-news-updates, (Дата обращения: 08.07.2025).
[4] “Япония и Южная Корея столкнутся с тарифами в размере 25 %, поскольку Трамп активизирует торговую войну, направив письма лидерам”, Reuters, https://www.reuters.com/world/eus-von-der-leyen-had-good-exchange-with-trump-over-phone-commission-says-2025-07-07/, (Дата обращения: 08.07.2025).
