В литературе по международным отношениям диалектика между экономической зависимостью и геополитическими напряжениями считается одной из основных динамик межгосударственного взаимодействия. В этом контексте двусторонние отношения между Китаем и Германией в 2025 году достигли отчётной точки напряжённости из-за структурных разногласий по вопросу экспортных ограничений на редкоземельные элементы (РЗЭ). 22-23 ноября 2025 года, когда в Южной Африке проходил саммит лидеров G20, встреча премьер-министра Китая Ли Цзяна с канцлером Германии Фридрихом Мерцем стала конкретным проявлением инициативы Китая по «реструктуризации».
В школе либерального институционализма экономическая взаимозависимость рассматривается как фактор, снижающий конфликты, в то время как с точки зрения реализма данная зависимость становится стратегическим инструментом в асимметричных отношениях власти. РЗЭ на оси Китай-Германия представляют собой конкретное воплощение этого дилеммы. Китай контролирует около %70 мирового производства и % 90 переработки редкоземельных элементов, которые являются незаменимыми компонентами для таких критически важных технологий, как электрические автомобили, ветрогенераторы и полупроводники.[i] Введённый в апреле 2025 года режим экспортного лицензирования был разработан как ответная мера на дополнительные %34 таможенных пошлин, введённых администрацией Трампа, и был нацелен на оборонный сектор и сектор передовых полупроводников.[ii][iii] Этот режим охватывает не только сырьё китайского происхождения, но и продукцию, изготовленную с использованием китайского оборудования, что сформировало на глобальных цепочках поставок представление о двойных стандартах.
В этом отношении многосторонние платформы, такие как G20, облегчают поиск компромисса с помощью «мягкой силы», помещая двусторонние напряженности в институциональные рамки. Инициатива Китая в Йоханнесбурге отражает практический синтез этой теоретической дилеммы. Это попытка сбалансировать экономический прагматизм и нормативную критику.[iv]
Несмотря на то что в 2025 году объём торговли между Китаем и Германией превысил 250 млрд евро, этот период был омрачён перебоями в поставках, вызванными ограничениями на экспорт РЗЭ. Снижение экспорта китайских магнитов на основе редкоземельных элементов на %74 в мае 2025 года напрямую затронуло немецкий автомобильный сектор (Volkswagen, BMW), что привело к задержкам на производственных линиях.[v]Дальнейшее расширение списка в октябре 2025 года — путём добавления пяти дополнительных элементов, включая гольмий и эрбий — замедлило процесс лицензирования в оборонной сфере и секторе искусственного интеллекта (AI). Это вынудило председателя Еврокомиссии Урсулу фон дер Ляйен пригрозить использованием всех доступных механизмов санкционного давления.
Встреча Ли Цяна и Мерца в рамках саммита G20 была организована в ответ на эти напряженные отношения. По данным китайских государственных СМИ, Ли призвал к рациональной и прагматичной политике, предложил стратегическое сотрудничество в области новых энергетических технологий, интеллектуального производства и биотехнологий, а также потребовал от Германии воздержаться от вмешательства и давления.[vi]
Будущие сценарии формируются вокруг трех основных возможностей:
- Во-первых, прагматичный сценарий компромисса: Смягчение Китаем режима лицензирования может привести к росту инвестиций ЕС. Это подкрепляется обязательством Китая обеспечить надёжные поставки РЗЭ в Германию. Например, министр финансов Германии в своём выступлении в Сингапуре отметил, что Китай дал чёткие гарантии по этому вопросу. Данный сценарий соответствует логике либерального институционализма, согласно которой экономическая взаимозависимость способствует снижению конфликтности.[vii]
- •Второй сценарий, эскалация: региональные напряженности могут вновь превратить РЗЭ в оружие. Ужесточение экспортного контроля со стороны Китая в октябре 2025 года было расценено как предупреждение Западу. Это касается требований к лицензированию технологий добычи и переработки. Такая ситуация может вызвать динамику «гибридной войны», в которой геополитические риски переплетаются с экономическими инструментами.[viii]
- Третий сценарий — диверсификация инвестиций по секторам: 26 проектов, объявленных G7 в Торонто (соглашения с Малайзией, Австралией и Таиландом о поставках минералов), могут снизить зависимость ЕС от Китая на %50. Переосмысление Германией своей политики в отношении Китая направлено на устранение уязвимостей, выявленных торговыми затруднениями. Несмотря на то, что немецкие компании не могут отказаться от Китая, это может стимулировать их к развитию альтернативных цепочек поставок.[ix]
Инициатива по реструктуризации китайско-немецких отношений функционирует как своеобразная лаборатория, в которой на институциональной основе G20 экономический прагматизм сталкивается с нормативными ограничениями и взаимно трансформируется. Предлагаемые Китаем формы сотрудничества в стратегических секторах (новая энергетика и электромобили, искусственный интеллект, биотехнологии, квантовые технологии) обладают потенциалом стабилизировать глобальные цепочки поставок в краткосрочной перспективе, однако в средне- и долгосрочной — парадоксальным образом ускоряют повестку ЕС по снижению рисков (de-risking). Это связано с тем, что выдвигаемое Китаем прагматичное партнёрство представляет собой конкретное проявление напряжения между зависимостью и недоверием — того напряжения, которое Амитава Ачарья определяет как ключевую характеристику многополярного мира.[x]
Многополярная система XXI века заменила однополярную американскую гегемонию, сложившуюся после холодной войны, структурой, в которой сосуществуют несколько порядков. В этой новой системе ни один из игроков не может в одиночку устанавливать глобальные правила, но и ни один из них не может полностью отвергнуть существующие правила. Дипломатия Китая в отношении Германии в рамках G20 является примером стратегии, которая не является ни полным принятием, ни полным отказом. Китай, вместо того чтобы покинуть западные институты (Всемирная торговая организация, G20, Международный валютный фонд), пытается преобразовать их изнутри и переосмыслить в соответствии со своими интересами.
В данном процессе позиция Германии является одним из наиболее ярких подтверждений тезиса о критической роли средних держав в многополярной системе. Германия не является гегемонистским игроком, как США, и не является силой, полностью ангажированной с Глобальным Югом, как Индия или Бразилия. Однако асимметричная экономическая зависимость от Китая вынуждает Германию занимать позицию принудительного компромисса. Существенная зависимость таких гигантских немецких компаний, как Volkswagen, BMW и Siemens, от китайского рынка вынуждает правительство частично отказаться от своих нормативных принципов.
В итоге G20-дипломатия Китая в отношении Германии демонстрирует одну из самых сложных формул многополярного мира. Экономическая взаимозависимость сама по себе не гарантирует мир, но и не делает конфликт неизбежным. Ключевым фактором в критический момент становится то, как акторы управляют этой взаимозависимостью и какую нормативную рамку способны утвердить. Перед Германией стоит исторический выбор: либо ещё глубже погрузиться в асимметричную сеть зависимостей от Китая, либо стать одним из архитекторов многоголосого, но функционирующего глобального порядка. Этот выбор имеет такую глубину и масштаб, что способен повлиять не только на будущее Германии, но и на геополитическую архитектуру всего XXI века.
[i] “Why is China restricting rare earth exports and how will the EU respond?”, Euronews, https://www.euronews.com/business/2025/10/27/why-is-china-restricting-rare-earth-exports-and-how-will-the-eu-respond, (Дата обращения: 24.11.2025).
[ii] “Çin, nadir toprak kontrolleri ve çip soruşturmalarını sonlandırıyor”, Bloomberg HT, https://www.bloomberght.com/cin-nadir-toprak-kontrolleri-ve-cip-sirketi-sorusturmalarini-sonlandiriyor-3760593, (Дата обращения: 24.11.2025).
[iii] “China expands rare earths restrictions, targets defense and chips users”, Reuters, https://www.reuters.com/world/china/china-tightens-rare-earth-export-controls-2025-10-09/, (Дата обращения: 24.11.2025).
[iv] “China Courts Germany to Ease Rare-Earth Strains and Boost Strategic Ties”, Modern Diplomacy, https://moderndiplomacy.eu/2025/11/24/china-courts-germany-to-ease-rare-earth-strains-and-boost-strategic-ties/, (Дата обращения: 24.11.2025).
[v] “Çin ve Almanya’dan ortak ekonomi mesajı”, Ekonomim, https://www.ekonomim.com/kuresel-ekonomi/cin-ve-almanyadan-ortak-ekonomi-mesaji-haberi-856166, (Дата обращения: 24.11.2025).
[vi] “China pitches closer ties to Germany in strategic industries to ease rare earth strains”, Reuters, https://www.reuters.com/world/china/chinas-premier-pitches-german-chancellor-closer-collaboration-strategic-2025-11-24/, (Дата обращения: 24.11.2025).
[vii] “Germany says China promised ‘reliable’ rare earth supply”, EURACTIVE, https://www.euractiv.com/news/germany-says-china-promised-reliable-rare-earth-supply/, (Дата обращения: 24.11.2025).
[viii] “China’s new restrictions on rare earth exports send a stark warning to the West”, Chatham House, https://www.chathamhouse.org/2025/10/chinas-new-restrictions-rare-earth-exports-send-stark-warning-west, (Дата обращения: 24.11.2025).
[ix] “China is accelerating reconciliation with Germany, pushing for economic and technological cooperation to resolve the rare earth and chip conflict.”, MB, https://en.moneyandbanking.co.th/2025/210643/, (Дата обращения: 24.11.2025).
[x] Acharya, A. (2017). After liberal hegemony: The advent of a multiplex world order. Ethics & international affairs, 31(3), 271-285.
